Планета Хаоса - Страница 18

К оглавлению

18

Кроме нас на перроне находилась порядочная толпа народу, основательно прослоенная голубыми мундирами здешней полиции. Не перронной, я имею в виду, а славийской. Похоже они все еще надеялись изловить злоумышленника, когда тот попытается вывести Олу, обмотанную коврами, под видом багажа. К счастью, документы ни при покупке билетов, ни при посадке в вагоны не требовали. Или сочли это пустым формализмом или просто не сообразили. С другой стороны, трудно ожидать, что злодей на просьбу показать документы предъявит паспорт с пометкой "Преступник"…Опытный глаз без труда различил бы в толпе будущих пассажиров агентов в штатском. К сожалению я таким глазом не обладал, а просто предположил, что они там присутствуют. Как суслики в степи: ты их не видишь, но они есть…

Пыхтя как бегемот-астматик, к перрону подполз симпатичный паровозик, черный как чернила, пролитые ночью. За ним тянулась колонна разноцветных вагонов: желтые, синие, зеленые…Билеты сообщили, что нам — в третий вагон, самый синий из всех синих. Может и не стоило брать места в первом классе, но…почему бы и нет?

Купе меня просто поразили. Красные бархатные диваны, по два на купе, тут же, за дверцей — умывальник, душ, туалет…Вот это я понимаю — комфорт! Жизнь налаживается. Настроение у меня приподнялось настолько, что я вполне собрался с духом, чтобы попросить взаймы у Гратона. К Ане с подобной просьбой обращаться не стоит, я бы почувствовал себя каким-то мелким жиголо. Дождавшись, пока она нырнет в купе, я, умильно глядя на сенатора (помню, помню, только имена! Но я же не называл его вслух сенатором!), попросил"…ввиду крайней финансовой нужды и острой потребности посетить места общественного питания…". Гратон, ни слова ни говоря, выделил мне безвозмездно такую пачечку деньжат, что, при желании я мог бы не только пообедать в лучшем ресторане, но и скупить его на корню. По-моему, в докторском саквояжике у него плотно утрамбовано еще штук двадцать таких же.

Ане и Гратону мы отвели одно купе (я решил, что этот ровесник прошлого века никак не сможет ее скомпрометировать), мне же досталось соседнее, которое я делил с на редкость неразговорчивым священником. Вообще-то я предполагал после посадки собраться втроем и обсудить еще раз наши планы. Но вернувшись после минутного отсутствия, я обнаружил, что парочка добровольных спутников недобровольного спасателя уже спит! С моим специфическим сном как-то забываешь, что люди обычно спят раз в сутки. А ведь и Ана и Гратон не спали со вчерашнего утра…Укрыв пледом сопящую принцессу (Ану, Ану!), поправив ноги Гратона, которому явно не хватало длины дивана, я убыл к себе. Безуспешно попытавшись разговорить мычавшего в ответ батюшку, я ушел.

ГЛАВА ПЯТАЯ
В которой мы с сенатором оказываемся эксплуататорами, угнетателями, преступниками и злодеями

— Возможно, причина этому в неверно выдержанном радиусе колеса, что приводит к периодическому…

— А я считаю, что все дело в зазоре между осью и колесом…

Вот уже полчаса мы с Гратоном обсуждаем причины, вызывающие мерный стук колес при езде на поезде. Настоящая причина нам прекрасно известна, просто делать нам абсолютно нечего, поэтому мы решили придумать еще несколько. Ана в споре не участвует, хотя именно она и вытащила нас в ресторан. Вагон-ресторан, понятно.

Мы в "погоне" за похитителем уже почти сутки. Большую часть этих суток сенатор и Ана проспали. Сейчас поздняя ночь, (однако ресторан работает). Весь день я был в поезде совершенно один. Нет, конечно, в нем были люди, но мне они совершенно незнакомы. Спутники спали крепким здоровым сном, мне же выпало умирать от скуки. Я уж развлекался, как мог: смотрел в окно, бродил по вагонам, купил себе книжку и пытался читать, на какой-то захолустной станции чуть не отстал от поезда…Ну откуда я знал, что сигнал к отправлению — звон колокола? Хорошо, успел вскочить в уже тронувшийся состав. Кстати, я понял, почему поезда "ходят", а не "ездят". Потому что ту скорость, с которой они передвигаются, ездой назвать невозможно.

Проснулись мои засони только ближе к вечеру. Ана церемонно пригласила меня отужинать в ресторане. Я согласился, в порядке недовольства пробормотав, что еда вскоре после пробуждения называется завтраком. После легкого завтрака-ужина Ана попыталась разговорить меня на тему моих странствий с планеты на планету. Миры различных вселенных все здесь восприняли, как планеты отдаленных звезд. Разубеждать у меня нет ни сил ни желания…Больше всего Ану заинтересовала одежда и внешность тамошних женщин. Я рассказал ей об одной своей знакомой, женщине-воине, с которой был очень близко знаком. Очевидно мой рассказ скромницу Ану не обрадовал. Действительно, кожаные облегающие брюки и кожаная же повязка на груди по здешним меркам — верх неприличия и разврата. Чтобы переубедить Ану в характеристике моей знакомой, я сказал, что та была очень скромной и неприступной, например она очень стеснялась целоваться…Разговор принял совсем уже неподобающие для воспитанной девушки формы, поэтому Ана потребовала прекратить рассказ о "распутницах, носящих брюки, и совращающих мужчин своей голой грудью". Тут еще сенатор предложил мне выкурить сигару. Нет ничего лучше крепкого табака после вкусного ужина, поэтому я, естественно, с удовольствием согласился. Ана изумленно на меня посмотрела, затем резко встала и объявив, что не хочет находиться в компании бесстыдников, врунов и курильщиков, ушла за соседний столик, где принялась отчаянно флиртовать с молоденьким офицером, смущавшемся и красневшем. Почему она так разозлилась? Я никогда не скрывал, что курю…Мы с сенатором попытались вспомнить славное прошлое Гратона, что не очень получилось. Сенатор откровенно путался в именах, датах, событиях и их причинах. В итоге мы нашли тему колесного стука и весело придумывали все новые и новые версии.

18